Судя по тому, как многое смешалось в том, что вскрыл и стимулировал Харвигейт (реальные проблемы и надуманные страхи, благородные попытки искоренения древних и устойчивых, но гадких цеховых традиций и абсурдные обвинения, страстная борьба за человеческое и профессиональное достоинство, за гендерное равноправие и гордая поступь обыкновенного ханжества) – похоже, что мы сейчас наблюдаем новую Сексуальную революцию, революцию 21 века. И, наблюдая революционное движение нового века (в дальнейшем называемое Сексуальной революцией-2), есть смысл задуматься, в частности, о задачах и достижениях Сексуальной революции века прошлого (в дальнейшем называемой Сексуальной революцией-1) И думается, что главное достижение Сексуальной революции 1 – не столько раскрепощение женщин, свободная любовь и все, что с этим связано, сколько легализация для женщин права на проявление сексуальной заинтересованности. И я нахожу это достижение действительно революционным, поскольку до этого в течение многих столетий, во всех религиях, цивилизациях и культурах сексуальная заинтересованность у женщин считалась признаком недопустимой для «порядочной» (добродетельной) женщины распущенности, а то и безнравственности, а проявление сексуальной инициативы – и вовсе исключительной функцией и прерогативой разного ранга профессиональных проституток. Сексуальная революция-1 успешно справилась с многовековым социальным неодобрением женской сексуальности как таковой. Все мы получили легальное, не осуждаемое право на удовольствие и даже (во ужас-то) наслаждение от секса, все мы узнали, что если мы испытываем это наслаждение и даже (опять же, во ужас-то) к нему стремимся, то это не значит, что мы распущены или безнравственны – это значит, что мы просто здоровы и темпераментны. Казалось бы – ура? Ура, конечно. Но не окончательное. Потому что, успешно легализовав женскую сексуальную заинтересованность, Сексуальная революция-1 не сумела справиться с негативным маркированием женской сексуальной инициативы. Сексуальная инициатива по-прежнему считается исключительной привилегией мужчин. Только мужчина может ухаживать, заигрывать, клеить, подбивать клинья, приставать – то есть, инициировать флирт и предлагать все, что ему, мужчине, заблагорассудится -- хоть одноразовый секс, хоть адюльтер, хоть руку и сердце. Для женщины любое из этих действий до сих пор означает «бегать за мужиком», «вешаться на шею» и "липнуть, как банный лист к заднице", позабыв о «женской гордости» и «девичьей чести». И если с «девичьей честью» к середине ХХ века более или менее разобрались, то «женская гордость» в тех или иных модификациях до сих пор царит в межполовых отношениях, как и тысячу лет назад. Если одинок мужчина, то это, как правило, означает, что либо ему никто не нужен, либо он никому не нужен. Если одинока женщина, то это, как правило, означает, что мужчины к ней просто по разным причинам не решились подойти (или она этого не заметила), а сама она не решилась проявить инициативу, потому что такая инициатива по-прежнему наказуема – если не социально, то как минимум, не побоюсь этого слова, экзистенциально. По ничуть не изменившейся социально-экзистенциальной традиции женщины гораздо болезненнее, чем мужчины, переживают отказ, и гораздо в большей степени, чем их братья по разуму, боятся быть отвергнутыми. Некоторые боятся быть отвергнутыми на уровне страха за собственную жизнь, и потому они часто предпочитают спокойное одиночество неизбежной, как им видится, фрустрации. Мужчины тоже переживают отказ, и бывают им сильно травмированы. Но, как правило, не на всю жизнь: нет – и не надо, другую найдем (с). Если не вступает в брак мужчина, значит, не хочет. Если не выходит замуж женщина, значит никто ей не сделал предложение. Ну, или – как вариант – может, кто и делал, но она отказала. Отказать она может. Еще она может согласиться. Но третьего ей -- не дано. Потому что женщина традиционно находится в зоне того или иного ответа на запрос, но не самого запроса: эту проблему Сексуальная революция 1, при всем благодарном уважении к ее безусловным достижениям, решить не смогла. Женщина может так или иначе ответить на запрос. Но артикулировано предложить – хоть брак, хоть адюльтер, хоть мимолетное приключение – как не могла тысячу лет назад, так и сейчас не может. Если, конечно, она «порядочная» женщина. Где это видано, чтобы порядочная женщина предлагала себя мужчине сама, и неважно – на час, на ночь, или на всю жизнь, пока смерть не разлучит. Вот и думается мне, что абсурдные формы, которые принимает сейчас война полов, базируются именно на этой очевидной несправедливости. Вот именно эту мужскую привилегию на инициативу горячие женские головы и идентифицируют с якобы присвоенным мужчинами правом на насилие. Именно в этом хотят добиться равенства и равноправия апологеты Сексуальной революции-2 – чтобы мы, женщины, делали мужчинам предложения, в том числе, и непристойные, а они, супостаты, чтоб либо соглашались, либо отказывались, либо плакали, и чтоб отлились им, сукиным детям, тысячелетние женские слезы «мой милый, что тебе я сделала»… Именно поэтому условные «феминистки» так бьются за свое право сказать запросу «Нет!», а условные «традиционалистки» - за свое право в принципе этот запрос получить -- неважно, в какой форме, лишь бы иметь возможность дать на него ответ, благо наше «нет» или «да» - это то немногое, что мы можем решить сами (в норме, дорогие, в норме, в норме, патологии – социальные, сексуальные и любые другие разрешите мне оставить за пределами это небольшого исследования). Кстати, о запросах и ответах. Пресловутые «короткие юбки» (как бы они не выглядели) есть не что иное, как стремление получить запрос, чтобы распорядиться ответом по своему усмотрению. Чтобы либо сказать «Нет!», либо сказать «Да!». И в этой точке страстные интересы условных феминисток и условных традиционалисток парадоксальным, но вполне явственным образом пересекаются. Потому что, если бы стремления получить этот запрос не было, все тётки от мала до велика и независимо от своих взглядов на самоопределение уже давно заворачивались бы в мешковину и мазали лица сажей, а не тратили бы хренову кучу денег, времени и сил на аттрактивную одежду, красивое белье, кремы, омолаживаюшие процедуры и прочие, я извиняюсь, блядские приблуды -- с единственной целью быть и как можно дольше оставаться привлекательными. Потому что, как известно, лучшее украшение девушки – скромность и прозрачное платьице. Любой девушки, да.