В этом выпуске Лев Оборин обсуждает с поэтом Сергеем Луговиком большое стихотворение Даниила Хармса «Сладострастная торговка» — прекрасный пример эротической лирики, в котором сходятся многие хармсовские мотивы и приёмы. Зачем сладострастная торговка приходит к хирургу: для любовного свидания или у неё в самом деле что-то болит? Почему от откровенных сексуальных сцен Хармс переходит к исполненным метафизической глубины пейзажам — и при чём здесь карты таро? Какие эротические фетиши и стереотипы можно встретить в его произведениях — и что вообще такое обэриутская эротика   Над выпуском работали: Ведущий — Лев Оборин Монтаж — Кирилл Кулаков, «Подкастерская» Музыка — Сергей Дмитриев Дизайн — Светлана Цепкало Даниила Хармса «Сладострастная торговка»    Одна красивая торговка с цветком в косе, в расцвете лет, походкой лёгкой, гибко, ловко вошла к хирургу в кабинет. Хирург с торговки скинул платье; увидя женские красы, он заключил её в объятья и засмеялся сквозь усы. Его жена, Мария Львовна, вбежала с криком «Караул!», и через полминуты ровно хирурга в череп ранил стул. Тогда торговка, в голом виде, свой организм прикрыв рукой, сказала вслух: «К такой обиде я не привыкла…» Но какой был дальше смысл её речей, мы слышать это не могли, журчало время как ручей, темнело небо. И вдали уже туманы шевелились над сыном лет — простором степи и в миг дожди проворно лились, ломая гор стальные цепи. Хирург сидел в своей качалке, кусая ногти от досады. Его жены волос мочалки торчали грозно из засады, и два блестящих глаза его просверливали взглядом; и, душу в день четыре раза обдав сомненья черным ядом, гасили в сердце страсти. Сидел хирург уныл, и половых приборов части висели вниз, утратив прежний пыл. А ты, прекрасная торговка, блестя по-прежнему красой, ковра касаясь утром ловко своею ножкою босой, стоишь у зеркала нагая. А квартирант, подкравшись к двери, увидеть в щель предполагая твой организм, стоит. И звери в его груди рычат проснувшись, а ты, за ленточкой нагнувшись, нарочно медлишь распрямиться. У квартиранта сердце биться перестает. Его подпорки, в носки обутые, трясутся; колени бьют в дверные створки; а мысли бешено несутся; и гаснет в небе солнца луч. и над землёй сгущенье туч свою работу совершает. И гром большую колокольню с ужасным треском сокрушает. И главный колокол разбит. А ты, несчастный, жертва страсти, глядишь в замок. Прекрасен вид! И половых приборов части нагой торговки блещут влагой. И ты, наполнив грудь отвагой, вбегаешь в комнату с храпеньем в носках бежишь и с нетерпеньем рукой прорешку открываешь и вместо речи — страшно лаешь. Торговка ножки растворила, ты на торговку быстро влез, в твоей груди клокочет сила, твоим ребром играет бес. В твоих глазах летают мухи, в ушах звенит орган любви, и нежных ласк младые духи играют в мяч в твоей крови. И в растворенное окошко, расправив плащ, влетает ночь. и сквозь окно большая кошка, поднявши хвост, уходит прочь. 1933