Правила жизни Александра Овечкина,  российский профессиональный хоккеист, нападающий клуба НХЛ «Вашингтон Кэпиталз». Но при этом один из ярых патриотов России. У спортсмена жизнь такая короткая, что загадывать нельзя. В школе учителя всегда делали мне поблажки. Знали, что я занимаюсь хоккеем, и специально переставляли уроки: русский и математику ставили на конец, потому что у меня тренировки были в 7 утра, а всякую ерунду типа природоведения ставили в начало. Я поздно начал заниматься хоккеем, и до последнего момента не было понятно, есть ли у меня талант. Но сложилось все хорошо. У меня было детство обычного мальчика. Собирал бутылки, сдавал. Книги я читал, только если в школе задавали. И сказки мне читали редко, потому что у меня и так вся жизнь была как сказка. Вот только не понятно — хорошая или плохая. Как любой ребенок, я мечтал об игрушках. Если мы приходили в магазин, а там был отдел игрушек, то родители меня в нем оставляли, а сами шли за продуктами. А я мечтал, что когда вырасту, то куплю себе магазин игрушек и буду с этими игрушками играть. Когда мне было 14 лет, я вместе с несколькими ребятами из школы «Динамо» попал в сборную Москвы, и нам выдали в честь этого по 300 рублей. Мы купили жвачки, кока-колы, сникерсов и были довольны, как слоны. Мое детство — это двор. Было много драк, но до крови я никого не бил. Я был слабеньким мальчиком. Я не люблю драться. Я люблю смотреть, как дерутся. В хоккее много драк, потому что хоккей — это мужской вид спорта. Играют одни мужики. В футболе если тронешь футболиста, он упадет и будет корчиться. Любой конфликт лучше решать мирным путем, чем дракой. Зачем людей калечить? Жизнь и так тяжелая штука. В этой жизни нужно попробовать все. Некоторые вещи, конечно, я пробовать не буду, но если скажут, что завтра умру, я, понятно, попробую все. Один раз мы с моим другом Андреем зашли в Америке в магазин за алкоголем, а он говорит: «Если тебе скажут, что ты завтра умрешь, что будешь делать?» Я сказал, что, скорее всего, зайду в этот магазин и буду пить все подряд, чтобы забыться, заснуть и не проснуться. Может, звучит тупо, но это неплохая идея. А что еще делать? В Москве ты даже никуда толком не доедешь — пробки. Зато можно зайти в какой-нибудь ресторан, пригласить друзей и как следует жигануть. В моей жизни не было людей, которые меня предавали. Дай Бог, чтобы так было дальше. Я слушаю только тренера, родителей — и больше никого. Кроме дома у меня в Америке ничего и нет. В Америке люди живут по правилам. Если им сказали стоять на дороге три часа в одном ряду, они будут стоять, хотя соседний ряд свободен и можно спокойно проехать. Мы, русские, так не живем. Я в политику не лезу. Я спортсмен. Зачем мне у другого человека отнимать хлеб? Мне еще никто не говорил, что Путин плохой. По крайней мере, в лицо. Нужно оказаться в раздевалке, чтобы понять шутки хоккеистов. Мне нравится смотреть на мою старую одежду и вспоминать, как я одевался. Года в 22 я сумасшедшие вещи надевал. Когда влюбился первый раз? Помню, конечно. Это было в деревне, мне было лет девять. Деревенская любовь — ходили за ручку, ее звали Таня. Я в прошлом году заезжал в ту деревню, повидал своих друзей и ее тоже увидел. Нормально — повспоминали, посмеялись. Самый ценный совет мне дали родители: оставайся собой, кем бы ты ни стал. Кошмары мне не снятся.