Физик Анатолий Дымарский о темной энергии, проблеме космологической постоянной и философской революции Коперника. Теория струн — это гибкий конструктор, из которого можно собрать очень много других теорий. Но это понимание пришло не сразу. Изначально предполагалось, что теория струн станет кандидатом на описание фундаментальных взаимодействий. И поскольку теория струн не имеет свободного параметра, предполагалось, что она даст ответ на вопрос, почему наш мир устроен именно так, как он устроен. Отсутствие свободного параметра должно предполагать, что наш мир уникален. И мы на кончике пера должны были предсказать физические свойства нашего мира: почему мы наблюдаем электроны и другие элементарные частицы, почему электроны имеют определенную массу и так далее.   Эти надежды в каком-то смысле основаны на предположении, гипотезе или даже философской концепции, что мы живем в каком-то определенном элегантном, математически красивом мире и он уникален. То есть существует единственная уникальная математически согласованная физическая теория, которая описывает окружающий мир. В этом смысле идея похожа на средневековую идею о том, что Земля находится в центре мироздания, что мы живем в каком-то очень определенном месте и наша роль в этом мире весьма специальна. Но потом возникло понимание, что теория струн очень гибкая, хотя она и не имеет свободных параметров. Она как конструктор, из которого можно сделать много других теорий. И получается, что вместо предсказаний о физических свойствах нашего мира мы можем предсказать, что существует целый набор гипотетических миров, и количество других вселенных с другими физическими свойствами оказывается огромным. По некоторым оценкам, количество других возможных физических теорий составляет порядка 10500. Это число, которое очень тяжело себе представить. Грубо говоря, если у вас есть такое количество вариантов, то найти единственный наш вариант среди них невозможно. Это как искать иголку в стоге сена, только стог сена слишком большой, а иголка слишком маленькая.