С автором замечательной сказки «Кошка» Татьяной Левицкой я имел счастье познакомиться в Театре песни «Перекресток» на одной из своих акций (сейчас уже неТатьяна Левицкая в Никитском розарии,Крым,фото Дмитрия Урюпина припомню, кто тогда пел). Татьяна – профессиональный филолог, ныне работает редактором в издательстве. Пишет не очень много и довольно редко – зато удачно; хотя ее «Кошка» по-прежнему мне нравится больше всего – думаю, если бы Ганс Христиан Андерсен жил в наше время, он писал бы такие сказки. Или похожие… Тогда же, сразу по прочтению, я сказал Левицкой, что если когда-нибудь я все же начну делать аудиоспектакли, то эту сказку озвучу одной из первых – причем Кошку будет читать сама Татьяна. Очень уж подходит голос. Прошло около пяти лет. Я начал делать спектакли… Татьяна была слегка удивлена моим приглашением, - но забегая вперед скажу, что работать ей понравилось настолько, что она изъявила желание как-нибудь записаться еще. Сначала же мы занялись переработкой текста. Сказка располагала не просто к чтению по ролям, но к созданию чего-то более театрального, драматургичного, где звуки играли бы роль настоящих декораций ( К слову, именно для этого эффекта звуковых декораций многие шумы звучат не после слов, к которым они относятся, а одновременно или даже раньше). Диалоги были переделаны, некоторые фрагменты удалены (отдельные фразы вылетали прямо по ходу монтажа – зачем нужно говорить о том, что и так слышно?!), кое-что пришлось добавить. Так, телевизионные новости лишь обозначены в рассказе как что-то такое нелепо-занудное. Мы сочинили довольно длинный «гон» в духе теленовостей, который частично пошел в спектакль. Забракованный Левицкой фрагмент, был пущен задом наперед (чтобы не отвлекали слова) в качестве работающего фоном телевизора. Этим якобы телевизионным новостям надо было придать соответствующее звучание – для этого я применил некое подобие комбика, пустив звук с микрофона на обычные компьютерные колонки, к которым были подключены динамики помощнее. Другой микрофон снимал звук с динамиков и через предусилитель подавал на саундкарту. Чтобы звучало по-разному (все же репортаж отличается от звука телевизионной студии) я то ставил микрофон позади колонок, то клал на пивную кружку в качестве резонатора… Параллельно мы дорабатывали текст, пересылая его друг другу по e-mail. Наконец, Левицкая приехала для записи. Мы внесли последние исправления в текст – в частности, футбольный матч пришлось заменить хоккеем (просто не удалось записать футбол; кстати, попытайтесь-ка узнать, кто с кем играет! Фамилии игроков я перекроил), - так вот, доработав текст мы приступили к записи голоса. Татьяна исполнила не только роль кошки, но изобразила все женские персонажи. С самого начала я предлагал писать голоса отдельно, чтобы потом свести треки воедино – человеку, ведущему сразу несколько ролей, так проще удержать их. Но эта идея Левицкой не понравилась, она решила читать весь текст подряд, сразу. И – через пятнадцать минут выдохлась, переключаясь с одной героини сказки на другую. Пока она отдыхала, я показал подобранную для спектакля музыку. Несколько мелодий она сразу забраковала, и я с нею согласился (для девочки Оли я выбрал нечто слишком уж доброе и умное – в результате вместо музыки был пущен просто перкуссионный пресет, что оказалось лучше). Замечательные же мелодии питерского «Тамбурина» были одобрены (впрочем, я и не сомневался, что так будет). Они были взяты с альбома «Мотив Убегающих Дней» (кажется, так и не изданного), который хранился у меня еще со времен работы на радио на пленочном «блине». Для перегона этого альбома в цифру (а заодно и еще пары десятков довольно редких записей, хранившихся у меня на пленке) я специально разыскал старый студийный магнитофон СТМ. Впрочем, оцифровка старых, осыпающихся магнитных лент – это вообще отдельная тема… Особенно понравился Татьяне трек, заранее подготовленный мною к гибели Кошки. Для него использовалось три записи. В качестве фона я использовал кусочек обычного городского шума, несколько переусиленный. Фрагменту были сделаны жесткая атака и плавное затухание, получилось нечто вроде взрыва с долгим эхом. Поверх был наложен звук бьющегося сердца (после обработки замедляющийся и затихающий). В конце были наложены раскатывающиеся по полу монетки. Их – как и все шумы этого спектакля – я записывал дома[1]. После того как Татьяна разобралась с музыкой и звуками, мы продолжили запись – теперь уже Левицкая играла всех своих героинь отдельно. Татьяна долгое время преподавала русский язык, поэтому с чтением проблем не возникало. С нею оказалось вообще очень легко и приятно работать. Любое замечание, пожелание по поводу того или иного фрагмента принималось (хотя бы как рабочая версия) и тут же пробовалось несколькими дублями. Кроме того, у Левицкой оказался не только красивый выразительный голос (это, естественно, я знал и раньше), но и чрезвычайно удобный в работе, податливый как пластилин – из него оказалось легко «вылепить» все что угодно: и детский голосишко, и недовольное теткино бурчание. Татьяна лишь меняла интонацию, затем с помощью очень простых обработок (на уровне поднять\опустить на пару полутонов) ее голос менялся до неузнаваемости. От автора она читает своим собственным голосом, в котором лишь слегка подчеркнуты низы, дабы оттенить, сделать его более отличным от голоса Кошки. К слову, Кошку Татьяна изобразила великолепно, но все же некоторые слова и звуки я слега растянул во времени, чтобы придать речи большую «кошачесть». Правда, возникла одна маленькая проблема. Иногда – причем как правило в самых удачных вариантах – Татьяна начинала глотать окончания слов и предложений. Быстро поняв, что бороться с этим бесполезно (такая уж специфика речи, что поделать!), я просто просил ее сделать пару дополнительных дублей «на всякий случай», а потом во время монтажа к самым удачным приклеивал концы отдельных слов от просто удачных. Работалось легко и быстро. За полдня мы записали все, прерываясь лишь дважды - на обед и короткую прогулку с собакой. Автор текста, госпожа филолог так разактерствовалась, что вполне справилась со сценой ссоры. Дело в том, что мы решили попробовать ее сымпровизировать (в сказке ее тоже нет, лишь говорится о том, что «из соседней комнаты донеслась перебранка»). Сначала Татьяна кричала на воображаемую дочку (со второго раза получилось отлично!), а потом перед собой же оправдывалась… Диалоги записывали в самом конце. Здесь я попробовал применить одну уловку. Дело в том, что большую часть разговоров в комнате Кошка слушает со шкафа. Поэтому голосам хотелось придать соответствующее «квартирное» звучание. Запись и шла в квартире. Но очевидно, что акустика комнаты в блочном доме далека от идеальной, к тому же в любой момент могут помешать звуки с улицы, хлопнуть лифт… Поэтому удобнее использовать микрофоны, берущие звук с близкого расстояния и мало восприимчивые к отдаленным шумам. Однако хотелось использовать естественный звук помещения, натуральную реверберацию. Для этого я поставил дополнительный микрофон почувствительнее, который брал панораму комнаты. Записал на отдельную дорожку, а потом смикшировал с обычной записью. Я постарался придать этой работе особую стереофонию, чтобы действительно был заметен объем комнаты, чтобы можно было услышать, в каком углу работает телевизор, где находится дверь и т.п. Мне кажется, получилось удачно. Жаль, что в моноварианте все это теряется… Сказка получилась. Во всяком случае, результат понравился и Татьяне, и мне, и многим другим. Под конец хочу сказать особое спасибо тем, без кого «Кошка» могла бы не состояться вовсе: в первую очередь Юлии Ленгвенс и Богдану Агрису (автору «Телефонного Монолога») за бамбуковую штору, которая шуршит в спектакле и без которой он был бы совершенно невозможен. Спасибо также группе «Кассиопея» (г. Минск), песня которой «Лекарь Данилка и Карлик Захарка» неоднократно спасала меня от начинающейся во время монтажа и микса меланхолии. Все же Татьяна написала красивую – но очень печальную сказку…