Девятимерный проснулся и в очередной раз привычно прощупал доступные для него ближайшие секторы пространства. Еды не было, что невообразимо продлевало его страдания и агонию длиною в вечность. Если бы он мог, он бы умер. Он знал, как это — умирать. Его еда именно умирала и, поглощая ее, он поглощал не только ее жизнь, но и ее смерть. Вот только сам он умереть не мог, хотя пытался неоднократно. Он даже несколько раз пробовал пожрать сам себя, но это только усиливало голод и обостряло агонию...