В четвертой беседе Михаил Бахтин переходит к рассказу о несостоявшемся «деле академиков» и статье братьев Тур «Пепел дубов», после которой «целый ряд лиц, в том числе и я, уехали… были высланы… были сосланы». По понятным причинам (запись сделана в 1973 году) он не вдается в подробности своих ареста и ссылки, ограничиваясь замечанием, что «обращение с нами, в частности со мною, в МГБ было очень хорошее».В этой беседе Бахтин много говорит о поэзии и поэтах. Он дает очень выразительный портрет Федора Сологуба на посту председателя Ленинградского отделения Союза писателей, мягко отстаивает перед Виктором Дувакиным свое представление о том, что «веселой поэзии не может быть», переходит в связи с этим к карнавальному в творчестве Маяковского, говорит о том, как участвовал в сборе денег для умирающего Блока и упоминает существовавший в то время спор о том, был ли установлен крест на первой могиле поэта. Еще один яркий портрет — Николая Клюева: его мнимая неграмотность, симпатии и антипатии, скабрезная сказка, рассказанная в одном литературном салоне и гомосексуальность поэта.Завершается беседа рассказом о поэтах, посещавших ленинградские литературные салоны конца 1920-х годов.