А в Пахачах все по-старому: мороз, ветер двухметровый поземок гонит. Иду все время оглядываюсь чтобы меня в этой снежной мути Кукурузер не сбил. В аэропорт Пахачи две дороги ведут: одна с ул. Морская, а вторая с улицы Центральная. Та, что с Морской выходит, всю зиму не чистится, сугробы метра два. Выхожу с Морской иду до аэропорта по снежной целине, у аэропорта выхожу на очищенную от снега грунтовку и возвращаюсь обратно в село. Прохожу Пахачи по ул. Центральная до бывшего гаража Олюторского РКЗ, перехожу на дорогу вдоль берега Олюторского залива и возвращаюсь домой. И так два раза в день. Прогулка меня не радует, унылые Пахачи вгонят в депрессию даже клинического оптимиста, но ходить надо, иначе набираю вес хотя исключил из рациона сладкое и мучное. И хотя я уже не такой жирный боров как был несколько лет назад, но одышка мучит. Вдобавок я продолжаю болеть после отравления, о котором писал раньше – целыми днями страдаю от спазмов в животе. За селом, когда мороз и ветер идти очень тяжело, но стоит войти Пахачи как чувствуешь, что стало теплее. Сей феномен объясняется тем что жилфонд Пахачей гнилой и единственная возможность поддерживать тепло в квартирах топить сильнее. Когда тепла в квартиры поступает больше чем уходит через гнилые стены, кривые окна и двери в квартирах можно находиться. Но при сильном ветре с морозом квартиры выдуются напрочь, селяне спасаются только печами. Мимо меня проехал среднепахачинский Кукурузер с нартой на прицепе. Фабричные нарты из пластиковых труб здесь редкость. Население использует традиционные нарты коренных народов севера только большего размера чтобы цеплять к снегоходу. В селе закупались мужчина и женщина коренной национальности. Не знаю откуда они из Средних Пахачей, Апуки, а может Ачайваяма. К прошедшему Крым и рым Бурану была прицеплена нарта, которую они заполняли, переезжая от одного магазина к другому. Сильный ветер парусил синий тент, которым был прикрыт товар в нарте. Они подъехали к очередному магазину и начали выносить упаковки муки Макфа: мужик по две, женщина одну. В нарте лежали мешки с крупой. Я представил, как они выедут из села на продуваемую ледяным ветром Пахачу… Сука, которую я раньше мацал перешла от дома своего деда к пожарной части и теперь караулит там объедки. А ее приятель кобель вообще сгинул. По Олюторскому заливу плавают льдины разных размеров. Забитый льдом как стакан виски залив затих.